Две страны, - Китай и Россия - каждая по-своему, переживают сегодня всплеск национализма. Первая чувствует, что ее достоинство попирается нравоучениями, которые она слышит в связи репрессиями в Тибете.
Вторая голосом Владимира Путина заявила в Бухаресте, что считает НАТО `угрозой своей безопасности`. Эта риторика напоминает о прошлых столкновениях между империями или зонами влияния, которых было много в истории человечества, когда утверждение силы шло рука об руку с чувством неуверенности. На нашей открытой планете подобные позиции попахивают нафталином. Их во многом можно объяснить грузом еще не изжитого прошлого.
Само по себе это явление не вызывало бы претензий, если бы не шло вразрез со всеми позитивными сторонами процессов глобализации в современном мире.
На долю этих двух бывших империй выпали и в чем-то похожие, а в чем-то противоположные судьбы. Из-за географической протяженности им все время приходилось решать серьезные задачи по сохранению единства страны. Воспоминания о Французской, Британской, Австро-Венгерской империях, о славных временах величия Литвы, Польши, Швеции вдохновляют на подвиги лишь малочисленные шовинистические группировки. Зато и , все еще владеющие обширными территориями,вынуждены их удерживать воедино с помощью чрезмерного утверждения своей идентичности, что приводит к национализму, патриотизму или ксенофобии. Объяснение этому опять-таки можно найти в прошлом. Россия пережила следовавшие чередой развал сначала царской империи, потом советской империи, а затем и отделение своих европейских и азиатских сателлитов. Китай видел падение множества династий, на смену которым пришло мучительное воспоминание о том, как в XIX веке его беспардонно эксплуатировали европейские державы. Этим-то и объясняются чрезмерная обидчивость и обостренная чувствительность к любому намеку на унижение или боязнь `потерять лицо`.
К тому же в истории этих стран не найти ни одного примера государственного строя, хоть немного напоминающий демократию. Именно это историческое невежество в том, что касается признания спонтанных выражений воли или чаяний народа в любой из их форм, привело к тому, что обе страны признавали `народным` только то, что было организовано, и считали силу естественным инструментом власти. Их народы до сих пор смиряются с этим, но эти государства подстерегает участь их предшественников - падение.
Этим также объясняется, почему им сложно адаптироваться к системе международных отношений. Их внутриполитическая практика угнетения, достаточно примитивная, но широкомасштабная, непригодна для внешнего мира, где отношения между странами построены на основе равноправия. Именно поэтому при возникновении разногласий они прибегают к практически неприкрытым угрозам - шантажу (российский газ) или бойкоту (иностранные предприятия в Китае). Этим же объясняется их уверенность, что строить демократию, значит бессмысленно усложнять себе жизнь. Действительно, прошлое показывает, что вести войны всегда намного проще . . .
Осталось дождаться, когда эти бойцы из прошлого присоединятся к миру настоящего.